8 июля - День семьи, любви и верности.

Вспомним, кому мы обязаны таким праздником, обращаясь к памятнику древнерусской литературы - «Повести о Петре и Февронии Муромских». Автор - Еразм (Ермолай).

В повести упоминается действительная дата погребения князя муромского Петра и супруги его Февронии - 1228 год. Сама повесть датируется концом 1540-х годов. В основе повести лежат устные муромские сказания*

Описываемые в повести события происходит в Муромской земле, где княжит князь муромский Павел, а к его супруге регулярно прилетает змей, склоняющий княгиню к греху, всем видящийся как князь Павел, а ей предстающий в своём истинном облике. Супруга всё рассказывает Павлу - «жена же сего не таяше, но поведаше князю мужеви своему вся ключшаяся [*] еи, змии же неприязнивыи осиле над нею». Князь Павел верит супруге - «Князь же мысляше, что змиеви сотворити, но недоумеяшеся». В повести Еразм-Ермолай даёт нам понять, что супруга Павла желает избавиться от влияния змея и договорившись с мужем, выведывает у змея от чего он может получить свою погибель. Змей сообщает - «Смерть моя есть от Петрова плеча, от Агрикова же меча!»
Младший брат Павла - Пётр вызван к Павлу, посвящен в детали и ему является мальчик, который указывает место Агрикова меча - алтарь церкви. «И показа ему во олтарней стене межи камения скважню, в ней же лежаще мечь». Пётр побеждает змея, но в битве ядовитая кровь змея окропляет Петра и на его теле образуются «струпья и язвы». Вероятнее всего это была проказа.

Первое на что мы обращаем внимание, на аналогию с тремя ключевыми фигурами из Библии - Адама, Евы, и Змея искусителя. Также сюжет напоминает нам фольклорные сказания. Агриков меч, который Петр должен найти и обрести, может быть аналогией к поискам богатырями меча Кладенца, название всем нам знакомого мифического оружия.

Основные события, касающиеся жизни Петра начинают разворачиваться с момента смерти змея. Пётр ищет лекарей, отправляет на поиски юношу (отрока), и поиски приводят его в Рязанскую землю. Где в селе Ласково, в крестьянском доме юноша встречает крестьянку - Февронию, за ткацкой работой. На вопросы юноши девушка даёт завуалированные ответы, которые символизируют читателю о её необычайной мудрости. Юноша ответов этих не понимает, но разъяснение в повести читателю (или слушателю) даётся, Феврония объясняет значение своих слов. Юноша сообщает цель визита, из которого Феврония узнает, что князю требуется лекарь.

Когда Пётр сам удостоверился в мудрости Февронии, девушка обозначила условие исцеления князя - «Аз есмь хотяи врачевати, но имения не требую от него прияти. Имам же к нему слово таково: аще бо не имам быти супруга ему, не требе ми есть [*] врачевати его». Пока Феврония не станет супругой князя, она не может его излечить. Брак этот морганатический, для XIII века он практически невозможен с точки зрения сословной принадлежности, но с точки зрения христианства он мог означать полное смирение Петра.

Пётр действовал осторожно, и через юношу отправил ответ с принятием условий, которые на самом деле выполнять не хотел. Феврония сообщила порядок действий для исцеления, но, возможно, разгадав тайный замысел Петра, указала, что «И един струп остави не помазан по повелению девици» (“И одну рану оставь непомазанной”).

Здесь мы можем исследовать поведение Февронии, Ермолай-Еразм во всей повести нитью ведет идею о невероятной мудрости Февронии, но не о коварстве, не о колдовстве, а о чуде. После чего события разворачиваются кульминационно, Пётр исцелился, но не до конца, покинув Февронию и не сдержав обещания, от единой язвы на своем теле он вновь покрылся проказой. Но вскоре Пётр возвратился Пётр обратно, Феврония его благополучно исцелила, и они женились.

Ермолай-Еразм рассказывает в повести о заговорах среди боярских жён, которые были недовольны тем, что ими правит женщина, не подходящая по чину. Возникает интересное описание бытового крестьянского поведения, которое тем ценно для исследований культуры быта, что свидетельств, описаний подобного мы встречаем не так часто.

«Некогда бо некто от предстоящих ей прииде к благоверному князю Петру навади [*] на ню, яко «от коегождо, — рече, — стола своего бес чину исходит: внегда бо стати ей, взимает в руку свою крохи, яко гладна!»

Февронию классифицируют по её бытовой крестьянской привычке - собирать в руку свою крохи со стола. Среди бояр и их жён стал назревать заговор против жены князя Петра, и князю предложили жену от себя удалить. На уговоры эти князь не поддался, а после этого предложили удалиться Февронии, предварительно взяв с собой что-то ценное. Феврония выбирает взять с собой супруга, и они с князем оказываются в изгнании.

Очередные испытания встречают супруги на пути изгнания - в ладье, некоторый мужчина испытывает вожделение к Февронии, но благочествивая Феврония повелела ему испить воды и сказала: «Паки же она рече: «Сице едино естество женьское. Почто убо свою жену оставя, чюжия мыслиши?».

Здесь стоит обратить внимание на описание духовного подвига Петра и Февронии, которые покинув княжество сохраняют верность друг другу и заповедям Господа, и отдельно автор в очередной раз обращает наше внимание на мудрость Февронии.

Ермолай-Еразм не был связан с каким-либо реформационно-гуманистическим течением, но высказываемые в этом произведении мысли о значении ума и защите человеческого достоинства созвучны с идеями гуманистов.

Стоит обратить внимание на ключевые фигуры повести, от которых в нескольких случаях исходят инициативные решения:

1. Жена князя Павла - которая фигурирует в самом начале.
2. Феврония.
3. Жены бояр - научавшие мужей своих действовать выгодным им образом. Фигура женщины в данной повести центрична.

После сошествия на берег, Петра терзают мысли о том, что он оставил свой престол, он встречает успокоение от Февронии и впервые, в повести, Ермолай-Еразм называет Февронию святой - «По вечери же святая княгини Феврония ходящи по брегу…». Феврония сотворяет чудо, после которого приплывают бояре и просят князя вернуться на княжение. К концу жизни Петр и Феврония принимают монашеский постриг, и живут в отдельных кельях. После смерти в повести указывается, что тела их после захоронения оказывались чудесным образом вместе, несмотря на то, что погребены были отдельно.

В заключении можно сказать, что повесть располагает насыщенным сюжетом, но она далека от церковной литературы, которая содержит описание жизни святых - в повести отсутствуют характерные для жития описания благочестивого происхождения героев, их детства, подвигов благочестия. Символы и события, которые мы встречаем в повести сообщают нам о любви, верности, семейной и личной жизни героев. Вполне возможен поэтический вымысел, присутствуют фольклорные мотивы - устные легенды, например, сказание об огненном летучем змее и сказке о мудрой деве. Петр и Феврония становятся - местночтимыми святыми в 1540-х г., «Повесть о Петре и Февронии» - единственный источник о жизни этих двух людей, повесть является высокохудожественным памятником древнерусской литературы, ценным за счёт уникальности своего жанра.

*Повесть не является житием Петра и Февронии, так как Митрополитом Макарием не была включена в состав «Великих Четьих-Миней», поскольку и по содержанию и по форме она резко расходилась с житийным каноном.

«Великие Четьи-Минеи» - русский свод памятников, составленный Митрополитом новгородским Макарием, датируемый 1530-1541 гг., где помимо прочих важнейших исторических свидетельств содержатся жития святых (агиографические свидетельства). По поручению Митрополита Макария протопоп дворового собора Еразм ( в миру Ермолай) должен был написать житие Петра и Февронии.